Старая Европа умирает, остались только мы, с XVII века так яросто хотевшие стать европейцами. Наша история будет чрезвычайно интересна, но очень не проста. Мертвого невозможно победить, а вот презреть свою душу в процессе можно.
Старая Европа умирает, остались только мы, с XVII века так яросто хотевшие стать европейцами. Наша история будет чрезвычайно интересна, но очень не проста. Мертвого невозможно победить, а вот презреть свою душу в процессе можно.